Китайско-китежский след

Заглавная страница

Содержание

Следующая

Предыдущая

 Рассматривая вопрос о Прародине мы сталкиваемся с одним любопытным феноменом: во всех традициях, и в ведийской, и в авестийской, и в античной, и в скандинавской, и в славянской, везде Прародина фигурирует неизменно в качестве Царства Справедливости, Правды, Благоденствия. Не случайно, “прародительская” эпоха у всех народов ассоциируется с “Золотым Веком”.
В Рамаяне и Махабхарате мудрец Нарада, описывая это светлое царство, говорит, что оно расположено на Белом острове (Швета-Двица) в Молочном океане к северо-западу от г.Меру на расстоянии 32000 йоджин. Обитают на этом острове люди с белым, как лунный свет, лицом, крепкие, словно выкованные из стали, наружностью и поведением подобные Богу, наделенные самыми благими качествами, с такими светлыми характерами и в таком лучезарном сиянии, при свете которого слепнут глаза подлецов. Ласковые дуновения ветра вечно веют в этом блаженном крае; живущие здесь не знают ни бед, ни забот, круглый год деревья сгибаются под тяжестью плодов.
Древнегреческий поэт Гесиод в поэме “Работы и дни” почти в тех же выражениях воспевает эту обетованную страну духовных устремлений человечества. В этой стране, обладающей, несмотря на расположение на крайнем севере, умеренно-теплым климатом, свободной от холодных и знойных ветров, на пригреваемых летним солнцем тучных нивах вызревал обильный урожай, на склонах гор паслись неисчислимые стада скота, составлявшие основное богатство народа, рощи и леса дарили обильные плоды. Люди в этом царстве правды и справедливости жили в благочестии и благоденствии без войн и распрей и без угнетения человека человеком.
Средневековый персидский поэт Джами, развивая арийскую традицию Правды-Арты, так описывал эту обитель героев духа:

В глубине русской народной памяти воспоминание о “Золотом веке” выразилось в формировании Китежской и Беловодской социально-утопической легенд, а также в апокрифах о рахманском острове и предивном житии на нем [ 62 ]. В легендах Китеж и Беловодье выступают в качестве земного царства с идеальным строем общественных отношений, совершенными нормами морали и изобилием благ земных – своего рода “рахманский остров” , каким его изобразил монах Ефросин. “В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных божьему закону дел не бывает. Светского суда не имеют: управляют народом духовные власти” ( Н.Н.- не отсюда ли название острова –рахманский, то есть брахманский ?). Населению Беловодья и Китежа чужда национальная исключительность и оно веротерпимо. Подлинная вера заключается в следовании Правде, независимо от конфессиальности. Понятие Правды в этих легендах означает прежде всего правду социальных отношений и в таком виде выступает регулятором социального и индивидуального поведения человека. В качестве такого регулятора она досуществовала до Ярослава Мудрого и была закреплена в виде свода писанных законов “Русская Правда”. Деревенская община, руководствуясь этим регулятором, весьма успешно самоуправлялась на протяжении тысячелетий. Очень может статься, утраченная нами за время большевистского правления и ныне интенсивно разыскиваемая “русская идея” и есть народный идеал Правды. Весьма вероятно, что за большевиками Россия пошла именно потому, что купилась на лозунги, декларировавшие Правду и Справедливость, прекращение угнетения человека человеком. В истории России не было рабства до введения Крепостного Права, напротив, были чрезвычайно сильны вечевые республиканские традиции и традиции местного самоуправления, поэтому большевистские обещания земли и воли упали на подготовленную почву.

После введения в Московии Крепостного Права, у народа резко возросла востребованность идеала Правды как духовной основы борьбы с рабством и социальной несправедливостью. И поскольку Китеж и Беловодье воспринимались людьми как совершенная реальность, существующая где-то в потайных местах, крестьяне поодиночке, семьями и партиями по несколько сотен человек отправлялись в Сибирь, чтобы укрыться в Китеже и Беловодье от несправедливости воевод и помещиков. Никакие трудности, лишения, испытания и опасности не могли преградить путь мечте о стране свободы социальной и духовной.
Особенно сильно стремление в Китеж и Беловодье проявилось в среде людей старой веры, потому что борьба с несправедливостью новых крепостнических порядков не могла не трансформироваться в религиозную форму. Возможно, если бы не вводилось Крепостное Право, то и раскола бы не было. И поэтому наиболее четкие и последовательные указания пути в Беловодье и Китеж можно найти именно у староверов.
Староверы же всегда утверждали, что Беловодье в Сибири, за Сибирью. В “Староверческом сборнике” из архивного собрания Барсова характеристике Беловодья предпослан маршрут: “Москва, Казань, Екатеринбург, Красноярск и далее неведомыми горными проходами через китайскую землю 44 дня пути до Беловодья” [ 62 ]. В приведенном описании маршрута после Красноярска фигурирует лишь одно указание направления – китайская земля. Показательно, что и у Бобылева также упоминается что-то китайское.
Томский крестьянин Дементий Матвеевич Бобылев, приписанный к Колывано-пресненским заводам, в 1807 году явился в Москву и передал в министерство внутренних дел следующее донесение: “ Я находился на море Беловодье”. Он говорил, что от Бухтарминской волости до ближайшего поселения староверов “чрез китайскую границу скорым ходом двадцать дней”.
Бобылеву по распоряжению императора выделили 150 рублей и он исчез, то ли сбежал с деньгами, радуясь, что обдурил самого государя, то ли был ограблен и убит, то ли ушел в Беловодье, да там и остался. Гадать теперь бесполезно.
Гораздо важнее разгадать “китайский” след в Беловодье. У Бобылева упоминается путь через китайскую границу, что ведет нас на юго-восток, в государство Китай. Де Гинь, Гладишь, Томашек, Болтон и другие ученые, доверившиеся античным авторам, искали Гиперборею именно в Китае и гипербореев в этническом отношении считали именно китайцами [ 47 ]. Казалось бы, вопрос решен, и Китеж и Беловодье также надо искать в Китае, но так считать было бы преждевременно, потому что с китайским направлением не так все просто.
Самоназвание китайцев далеко от “китая” –хань. Название государства в разное время было Инь, Чжоу, Цинь, Хань и т.д. по имени правящих династий. В античном мире китайцы назывались серами, а Китай Серикой. На средневековых картах эта страна называлась China. То есть по сути ничего “китайского” не просматривается, кроме одного: это государство называлось одно время “срединным”. По мнению Л.Н.Гумилева, название “Китай” эта страна получила благодаря древнему и могущественному племени киданей, выходцев из Сибири [17]. Китаем эта страна называлась в России и в Западной Европе. И в этой связи не может не привлекать внимание следующий факт, возможно объясняющий, почему староверы, описывая дорогу в Китеж упоминали китайскую землю: в Сибири до недавнего времени было полно “китайских” топонимов. Так, посол Священной Римской империи в Московии хорват по национальности Сигизмунд Герберштейн, ссылаясь на старинный русский (“югорский”) дорожник, писал, что Обь начинается из Китайского озера [ 17 ]. На его карте Западной Сибири Телецкое озеро действительно называется Китайским. Так же оно называется и на картах Меркатора и Гондиуса. У них местность севернее Китайского озера называется Черным Китаем (Катаем).
Герберштейн же при этом подчеркивает, что “ от этого озера приходят в весьма большом количестве черные люди, не владеющие общепринятой речью, и приносят с собою разнообразные товары, прежде всего жемчуга и драгоценные камни, которые покупают народы грустинцы и серпоновцы” [ 11, С.17 ]. Чуть ниже Черного Китая на Оби показан город Ханбалык. Именно так именовался Пекин во время татаро-монгольской оккупации, надо думать, свое новое название Пекин получил в честь обского Ханбалыка.
Еще ниже на Оби и у Герберштейна, и у Меркатора, и у Гондиуса, и у Сансона размещается город Грустина, а кроме того имеются города Коссин и Серпонов. У Сансона Грустина помещена в устье Томи и остается только удивляться, что этот исчезнувший город до сих пор еще не обнаружен.
На карте Н.Витсена - С Лопуцкого, 1674 г. Китаем также называются реки Обь и Енисей, а также акватория Карскского моря названа Китайским морем. Отсюда напрашивается предположение о том, что все Обь-Енисейское междуречье по какой-то причине называлось китайской землей. Коли так, то становится понятным стремление англичан проложить в 16 веке путь в Китай через Обь: “...плавание в Китай Северо-восточным проходом весьма удобно и легко... ибо за островом Вайгач и Новой Землей находится большой залив... в который вливаются большие реки, кои должно быть орошают весь Китай... по ним можно проникнуть на больших судах в самую глубь страны” ( имеется в виду страны Китая -Н.Н). Это высказывание принадлежит величайшему картографу Средневековья Герарду Меркатору [ 11,С.22 ]. Из его контекста очевидно, что и Обь и Енисей по его представлениям, протекали через китайскую землю.
В свете высказывания Меркатора староверческие дорожники должны прочитываться совершенно противоположным образом: от Красноярска не на юг и юго-восток, а на север и только на север “через Кокуши горы. Через Ергор по особому ходу” –так староверы показывали Н.К.Рериху дорогу в Беловодье [ 63 ]. В Кокуши-горах исследователи легко распознают упоминавшиеся арабскими авторами горы Кукаййа, являющиеся авестийскими Хукарья, царством Йимы (зимы).
Подтверждением тому, что упоминавшиеся старинные карты отражают не легенды, но реальность, служат современные сибирские гидронимы Китат, Золотой Китат ( Кемеровская область), Китой (Иркутская область).
Благодаря китайским топонимам в Сибири становится понятным и их появление в Европе.